Они знакомы целый месяц, и вместе разделяют быт. И он поставит «Evanesсense», чтоб предсказуемым не быть. Он будет делать, как учили Мэттью МакКонахи, Брэд Питт. Он приготовит Феттучини, он выберет, что нужно пить.
Они знакомы больше года: она - не друг и не жена. Он прячет в глубине комода пароли, явки, имена. Пусть он летит домой с работы и хризантем букет несёт. Но иногда вдруг шепчет что-то: «А не послать бы это всё?»
Они знакомы очень долго. Он, как затравленный шакал. Он потерялся как иголка, упавшая на сеновал. Да, он – иголка в стоге сена, нельзя уже так долго ждать. Но он поставит Джо Дассена, чтобы её не раздражать.
Они знакомы. трали-вали, туда-сюда и бла-бла-бла. Она лежала на диване и так внезапно умерла.
Он понял далеко не сразу, не сразу ощутил вину. И он цветы поставил в вазу, предавшись терпкому вину. Он думал обойти преграды, он так хотел «не как у всех». Его идиллия неправды - всего лишь многолетний блеф.
Всё получилось тухло, кисло. До дыр затёртое старье. И он пришёл к ужасной мысли, что он совсем не знал её.
Они знакомы целый месяц, и вместе разделяют быт. И он поставит «Evanesсense», чтоб предсказуемым не быть. Он будет делать, как учили Мэттью МакКонахи, Брэд Питт.
